Писатели Липецкого края (Антология. XX век)

ПИСАТЕЛИ ЛИПЕЦКОГО КРАЯ | АНТОЛОГИЯ XX ВЕК 24 ем для исследования естественных богатств отдалённой части уезда, он познакомился, между прочим, с семьёй учителя гимназии Закржевско- го. Знакомство перешло постепенно в дружбу, которая ещё упрочилась с приездом свояченицы Закржевского, только что кончившей одну из пе­ тербургских гимназий. Занятый планами о карьере и состоянии, Карновский в то время уде­ лял вообще мало внимания женщинам. Железная дисциплинированная воля защитила его от увлечения и в этом случае. Зато когда пять лет спустя он, добившийся положения, ворочавший капиталами, снова стол­ кнулся у Закржевского с Надеждой Николаевной, приехавшей отдохнуть после окончания педагогических курсов, когда он снова встретил взгляд её синих глаз под сросшимися густыми бровями, услышал её мягкий, низковатый ласкающий голос, - он понял, что всё это время её образ тол­ кал его вперёд на пути жизни не меньше, чем жажда наживы. Но как ни странно, Надежда Николаевна, в своё время с застенчиво­ стью подростка обнаруживавшая привязанность к молодому скромному геологу, теперь, выросши в женщину, открыто сторонилась блестяще­ го талантливого дельца с огромной будущностью, как характеризовал Закржевский приятеля, - и Карновский чувствовал, что её отношение не обычный приём кокетства. Впрочем, время лучший помощник в этих случаях. В особенности здесь, где на фоне тусклой провинциальной жизни его фигура выступает особенно ярко. Не толстяка же Волынцева ему, в самом деле, бояться! Пускай торчит у Закржевских. Только скуку нагонит!.. Карновский презрительно усмехнулся, представив себе коренастую, в потёртом костюме, фигуру своего соперника, учителя Волынцева. Само­ довольно расправил он свои шелковистые вьющиеся усы и фатовским движением взбросил на тонкий породистый нос золотое пенсне. Впереди узкая лента дороги пряталась под плотно сдвинутыми вечер­ ним сумраком стволами деревьев. Падь задёрнуло плотным туманом, и казалось, из самой глубины его, как только повернули за утёс, вырвался и повис в воздухе чёткий и дробный топот.